[chervva]

Название: Accidentally In Love
Автор: janrea
Переводчик: _CherVa_
Бета: berni
Жанр: юмор,фрэндшип,слэш
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Секурт.
Статус перевода: закончен.
Статус оригинала: закончен.
Ссылка на оригинал: Accidentally In Love
Предупреждение: нецензурная лексика.
Разрешение на перевод: получено.
Саммари: Себастьяну и Курту приходится работать вместе в книжном магазине.

1 часть

Когда колокольчик зазвенел, он, улыбаясь, поднял глаза, и уже было открыл рот, чтобы поприветствовать клиента.
Его взгляд замер. Улыбка тут же исчезла с лица. Губы вытянулись в тонкую линию, а челюсти крепко сжались.
Сине-зеленые глаза вспыхнули с раздражением, оттенком легкого гнева и неверия.
- Ради Бога! Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он.
Ухмылка, приводящая в бешенство, появилась на точно так же раздражающем лице. Карие глаза, которые были удивленно распахнуты несколько мгновений назад, сверкнули плохо скрываемым злорадством.
Курт почувствовал, как пальцы сильно сжали твердый переплёт книги .
- Да уж. Не думал, встретить тебя здесь, Курт. Преследуешь меня? - протянул Себастьян.
Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не обойти прилавок и не ударить «клиента» в лицо.

-----------------------------
Курт глубоко вздохнул. Он мог с этим справится.
Взявшись за дверную ручку, Курт повернул её и вошёл внутрь. Колокольчик мелодично зазвенел. Оглядевшись и никого не увидев, он почти успел вздохнуть с облегчением, как Себастьян вышел из-за шкафа, неся стопку книг.
Курт закрыл глаза. Значит, это не было ночным кошмаром.
- Себастьян, – поздоровался он.
«Будь вежлив и просто игнорируй его» - сказал он себе. – «Это всего лишь на два месяца. Я смогу пережить их». Себастьян усмехнулся в ответ. «Он вообще способен улыбаться, или генетически запрограммирован на эти высокомерные ухмылки, которые только вызывают всякие насильственные мысли» - подумал Курт.
- Привет, Курт. Опаздываешь, – ответил Себастьян.
«Боже, даже его голос действует мне на нервы».
Последнюю мысль Курт произнёс вслух, прежде чем сам это понял.
Себастьян, если это конечно возможно, стал выглядеть еще более самодовольно, чем обычно.
- Я могу сказать то же самое и о тебе. Удивителен даже тот факт, что я понимаю тебя на таких-то высоких тональностях. Когда ты кричишь, их, наверное, могут услышать только животные.
Курт просто прошёл мимо него, чтобы повесить сумку на один из крючков для верхней одежды.
Накричать на Себастьяна в тот момент казалось прекрасной идеей, но он только глубоко вздохнул.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Дома Курт даже пытался погуглить «Как сохранять спокойствие, когда тебе хочется ударить ухмыляющееся лицо мерзкого суриката», но поиски оказались тщётными. Разочаровавшись в Гугле, он просто ввёл в поисковик «Как сохранять спокойствие» и нашёл милый сайт, который учил управлять своим дыханием и думать о хорошем.
Но всё это было бесполезно.
Себастьян продолжал смотреть на него, казалось, с ещё большей радостью на лице и Курту очень, очень не хотелось сесть в тюрьму за убийство нового сотрудника.
К тому же это плохо бы сказалось на бизнесе. Одной мысли об аде, что тетя Меридл устроит ему, когда вернётся из своей альпийской поездки в Европу, было достаточно, чтобы сдержать всплеск бурных эмоций.
«Дзен» – сказал он себе, – «внутреннее спокойствие».
Он может работать с Себастьяном.
Он может быть зрелым и взрослым.
Он может сохранять спокойствие.
Он докажет отцу и тете, что способен быть хорошим человеком.
Затем Себастьян язвительно поднял брови, и все полетело к чертям.
Увидев этого выражение лица, Курт тут же толкнул его спиной к книжной полке. Себастьян выглядел почти шокированным этим внезапным действием.
- Слушай, – прошипел Курт, – Я здесь, чтобы присматривать за этим книжным магазином, пока моя тётя развлекается в Европе. А ты здесь, потому что был нанят ей мне в помощь, и никто не позаботился, о том, чтобы предупредить меня заранее.
Себастьян открыл было рот, чтобы заговорить, но Курт заткнул его одним строгим взглядом.
- Нам придётся работать вместе и, хотя мне ненавистно видеть тебя здесь каждый день в течение двух месяцев, у меня нет выбора. Так что, я действительно буду, чертовки признателен, если ты поведёшь себя, как хотя бы полуприличный человек, хоть раз в жизни!
Себастьян мигнул. И только тогда, Курт понял, насколько близко они оба стояли, и что его руки держались за плечи Себастьяна, а их носы находились во всего нескольких миллиметрах друг от друга. Курт с недовольством отметил, что Себастьян был выше его, и что тому приходилось немного наклонять голову.
Выражение удивления на лице Себастьяна превратилось в выражение удовольствия, а губы дернулись в легкой улыбке.
«Оказывается, он всё-таки умеет улыбаться», рассеяно заметил Курт.
- Знаешь, а ты очень интересный человек, Курт Хаммел, – пробормотал Себастьян.
Он все еще смотрел на Курта, будто изучая его, пока тот боролся с желанием отвернуться.
- Я стараюсь, – ответил Курт с раздражением. – Поинтереснее тебя точно. Всё ещё ходишь по своим захудалым гей-барам, Себастьян? – издевался он.
- Действительно хочешь знать? – многозначительно спросил тот. – А как на счёт тебя? Твоё гейское личико всё не меняется, как я вижу. Где Блейн, кстати? Разве ты не должен ошиваться вокруг него, скуля, как потерянный щенок?
Тон был игривый, но его слова навредили намного больше, чем он понял.
Курт ослабил свою хватку на рубашке Себастьяна.
Себастьян торжествующе улыбнулся. Очевидно, принимая молчание Курта как неспособность сформулировать резкий ответ, что было отчасти верно, так как Курт при всём его желании не смог бы ответить.
Воспоминания волной нахлынули на Курта, заставив его побледнеть. Он думал, что всё уже кончено.
По крайне мере, он должен был закончить с этим.
- Я удивлен, что ты оставляешь его без присмотра. Вы казались такими неразлучными два месяца назад. Но не волнуйся. Я потерял интерес к твоему парню в любом случае. Хотя мне всё ещё любопытно, почему Блейн по-прежнему с тобой, когда я постоянно повторял вам обоим, что он слишком хорош для тебя, – продолжал Себастьян, не обращая внимания на вид Курта.
Курт отошел.
И только тогда, Себастьян заметил, что что-то не так. Курт побледнел, но кончики его ушей были огненно-красными.
Невероятно голубые глаза блестели от слез и продолжали смотреть прямо на него. Они были великолепны.
Курт сделал глубокий вдох и сказал:
- Да пошел ты.

Себастьян моргнул, за всё время, когда он его провоцировал, с оскорблениями и насмешками намного хуже, Курт ни разу не ругался.
Те самые глаза по-прежнему смотрел на него. Себастьян почувствовал, как что-то очень похоже на стыд, начало жечь горло.
- Просто пошел ты. Ты ничего обо мне не знаешь. Так что держись от меня подальше, и давай сделаем вид, что друг друга не существует. Так будет гораздо лучше для нас обоих.
Голос Курта был твёрдым, как сталь, потемнев от ярости. Но невозможно было не заметить, как его нижняя губа задрожала, а тело напряглось.
- Курт… - начал Себастьян странно тихим и осторожным голосом.
Зазвенел дверной колокольчик.
В следующее мгновение Курт отвернулся, приветствуя клиентов веселым голосом и со счастливым выражением, как будто это не он старался не разрыдаться перед Себастьян несколько секунд назад.
Себастьян прислонился к книжной полке, чувствуя прохладу твердой древесины.
Он ещё немного не пришёл в себя.
Какого черта только что случилось?
------------------------------
Книжный магазин располагался недалеко от главной дороги торгового центра Westerville, между кафе и большим новым банком. Сам магазин выглядел словно здание из Европы средневекового периода. Вывеска, которая висела снаружи, была сделана из железа и дерева. Прутья, скрученные в виноградную лозу, и розы держали квадратную деревянную доску, выкрашенную в темно-красный цвет. На вывеске замысловатыми золотыми буквами было написано «Книжный».
Ряды книжных стеллажей заполняли магазин. Около входа стояла касса. На полу, который был сделан из деревянных панелей, и между книжными шкафами лежал необычный ковёр. Несколько удобных диванов были расставлены по магазину, а также скамейки и лестницы. Магазин был и не большого, и не маленького, а именно правильного размера, и как ни странно, довольно искусно организован.
У стены напротив кассы, стояли два мягких деревянных кресла, размещенные напротив друг друга, с письменным столом между ними. Именно там сейчас сидел Курт, склонив голову над книгой.
Себастьян же сидел за прилавком, безрезультатно стараясь, не смотреть на Курта.
Курт избегал его почти всю неделю. Ну, считая, что они проводили по 8 часов в день вместе, это скорее можно было назвать игнорированием и пренебрежением.
Молчание уже действительно начинало надоедать. Но всякий раз, когда он пытался поговорить с Куртом, контртенор просто отказывался смотреть или даже слушать его, и через три дня, Себастьян полностью сдался.
В течение двух следующих дней он старался бросать на Курта только редкие взгляды. Но они слишком часто превращались в прямое и откровенное рассматривание.
После вспышки Курта Себастьян отыскал кое-какую информацию. Он поспрашивал Соловьёв и проверил страницу Блейна на Фейсбуке, и выяснил, что Блейн расстался с Куртом всего месяц назад, прямо перед его выпускным. Однако, судя по реакции Курта на упоминание Блейна, становилось ясно, что тот по-прежнему страдает из-за этого.
Себастьян считал, что их разрыв принесет ему хоть какое-нибудь садистское удовольствие, но каждый раз, когда он думал об этом, то сразу вспоминал глаза Курта, полными угрозы и огня, даже когда из них собирались пойти слёзы, а сам он казался таким хрупким.
И это заставляло Себастьяна чувствовать себя странно. Чувствовать себя виноватым.
Вина не была эмоцией, к которой он привык, особенно после инцидента с Карофски. Себастьян вздохнул.
Он должен был это как-то исправить.
-----------------------------
Курт запер дом своей тёти. Помимо присматривания за её магазином, он также пообещал позаботиться и о её жилище. Конечно, разрешение остаться там было не так-то легко получить. Берт не хотел, чтобы сын оставался в одиночестве, предпочитая, чтобы Курт ездил в Westerville и обратно каждый день, также как и в то время, когда он ходил в Далтон. Финн поддержал Берта, и, хотя их помощь с защитой была трогательной и милой, Курт действительно не мог больше оставаться в Лиме. Все, казалось, ходят по тонкому льду вокруг него, избегая «тех самых тем и разговоров», и он, конечно, очень высоко ценил их заботу, но действительно хотел, чтобы все снова вели себя как обычно. За всего один месяц многое изменилось, и Курт был слишком подавлен. Он не был уверен, что ещё хоть раз сможет вынести полные жалости взгляды Рейчел и Мерседес, которые, как они думали, он не замечал, или попытки поднять ему настроение от Финн, Сэма и Пака, приглашениями на их «братские» тусовки.
Все члены Glee старались подбодрить его. Майк и Тина даже обняли Курта, зажав его между собой, так что грудь Тины упиралась ему в спину, а в лицо шея и ключицы Майка. И Курт до самой смерти будет отрицать то, что самым утешительным в этих объятьях был удивительно накачанный пресс Майка.
Несмотря на то, как сильно он всех их любил, Курту просто необходима была передышка. Так что, он практически набросился на возможность присмотреть за магазином, когда тетя Меридл рассказала об этом Берту.
Дом тети находился на одну улицу дальше от книжного магазина, и сейчас Курт шёл по тротуару, наслаждаясь теплом солнца. Он уже чувствовал себя лучше, по крайней мере, пока не появился Себастьян и не разрушил все это. Курт вздохнул. В данный момент он действительно не хотел иметь никаких дел с Себастьяном. Он знал, что должен перестать злиться, но до сих пор не мог простить его. Себастьян, возможно, даже не знал этого, но его слова ранили намного сильнее, чем он мог бы представить.
Курт покачал головой.
Он не хотел думать об этом. Он не хотел думать о Блейне.
Вместо этого, его мысли снова вернулись к Себастьяну, который вёл себя странно в последнее время.
После периода игнорирования (который, как Курт думал, прошёл достаточно хорошо для них обоих, без криков, споров лицом к лицу, и чьих либо смертей, что особо важно), Себастьян в корни изменил своё поведение.
И это… немного пугало.
Когда Курт пришёл в магазин два дня назад, Себастьян был уже там, с двумя чашками кофе в руках, встречая его радостным: «Доброе утро». Озадаченный, Курт взял чашку, протянутую ему, и с удивлением понял, что это был его любимый кофе.
Он чуть не ляпнул: «Ты знаешь, какой кофе я пью?», но тут же нахлынули воспоминания связанные с этим вопросом, поэтому он просто нахмурился и отошёл.
Себастьян выглядел странно пораженным.
И ещё была проблема с тем, что Себастьян вечно пялился на него. Парень смотрел на Курта всё время, что заставляло шею немного покалывать, и каждый раз ,когда он ловил его взгляд, тот лишь небрежно пожимал плечами и самодовольно ухмылялся.
И все эти комплименты. Себастьян постоянно высказывал какие-то вопросы и наблюдения, как:
«Это Марк Джейкобс?»
«Тебе идут эти джинсы, Курт»
«Хм, пушистый хвост? Забавный»
Себастьян всегда улыбался, когда говорил это, но Курт чувствовал, что тот просто издевался над ним или высмеивал. Он был уверен, что это были только уловки.
Курт не знал, чего Себастьян пытался достичь всем этим вниманием и комплиментами. Размышления об этом приводили его к тонне теорий заговоров. Причём каждая была более абсурдная, чем предыдущая. Но всё с той же основной идеей – Себастьян явно пытался заманить его в ложное чувство безопасности, прежде чем погубить, словно львица, охотившаяся на газелей. И Курт, скорее всего, в конечном итоге либо убьёт Себастьяна, либо сам будет разорван в клочья.
Излишне говорить, что размышления только ухудшали ситуацию.
Боже, как же он хотел просто задушить Себастьяна голыми руками. Курт издал тихий рык, что принесло ему несколько заинтересованных взглядов от прохожих.
«Отлично, теперь эти люди подумают, что я сумасшедший».
Дойдя до магазина, он толкнул дверь с большей силой, чем это требовалось, и, конечно же, Себастьян уже стоял там, протягивая новую чашку кофе.
Курт схватил её и сделал два больших глотка. Жидкость не была достаточно горячей, чтобы ошпарить горло, но тепло и горьковатый привкус приятно разлились по телу. Черт побери, кофе сегодня был просто потрясающим.
«Вот и все. С меня хватит».
Курт поставил чашку обратно на прилавок.
- Ты, – ткнул он свой идеально ухоженный палец в грудь Себастьяна, полностью отказываясь думать о том, насколько сильно она была накачена. Нет, не думать об этом вообще.
- Нам надо поговорить.
--------------------------------
Через несколько минут оба парня сидели в креслах и пили кофе. Было ощущение, что они снова вернулись в Lima Bean, в те времена, когда готовы были перегрызть друг другу глотки.
- Что с тобой? – спросил Курт.
Себастьян немного наклонил голову.
- Теперь это способ начать разговор, – сказал он сухо.
Курт просто посмотрел на него.
«Не бей его, не бей его, не бей его... Насилие – это не выход».
Себастьян улыбнулся в свой кофе, пока делал глоток.
- Со мной всё в порядке, Курт.
Курт пронзил его своим ледяным взглядом.
- Правда? – произнёс он. – Тогда скажи мне на милость, какого черта ты такой странный в последнее время?
- А я был странным? – ответил Себастьян, звуча немного смущенно.
Курт поборол желание развести руками в воздухе. Это выглядело бы «не по-взрослому» и к тому же оставило складки на одежде.
- Да! – воскликнул он раздраженно, - Ты..! Ты был милым, делал мне кофе каждое утро, все эти искусственные комплименты. И постоянно пялился на меня!
- Разве в это так трудно поверить? Что я могу быть хорошим? Кроме того, искусственные комплименты? Брось. Все, что я говорил это правда. Я не издевался над тобой, – ответил Себастьян, глядя спокойно и невозмутимо.
Тем не менее, Курт был близок к тому, чтобы всё-таки опуститься до насилия (которое, разумеется, не было выходом). Но вместо этого он согнул пальцы и крепче схватился за картонную чашку.
- А чего ты ожидал? Мы были не в лучших отношениях, если помнишь.
- Курт, – закатил глаза Себастьян, – просто подумай. Ты племянник моей начальницы, и мы должны проработать вместе в течение довольно долгого времени. Не можем же мы просто игнорировать друг друга. Это какое-то безумие.
- А ты что, дружбу предлагаешь? – воскликнул Курт недоверчиво.
Себастьян кивнул.
- Ты это не серьёзно.
- Полностью. Ну же. Неужели это было бы так плохо?
Курт скривился, будто бы подавился куском особенно кислого лимона.
Себастьян улыбнулся с искренним выражением лица и самым невинным взглядом, на который он только способен. Курт прищурился, слишком невинным, на самом деле.
В конце концов, Курт вздохнул, и, через мгновение созерцания (которое было больше похоже на старания не задушить Себастьян или же самого себя), он немного поднял подбородок и спокойно произнёс:
- Ладно.
- Ладно?
- Ладно. Давай будем друзьями. Или, по крайней мере, терпимы к друг другу. Но, пожалуйста, ради Гаги, перестань вести себя так, будто тебе вставили какой-то хирургический имплантат «Я умею заводить отношения». Мы оба знаем, что это не нормально, когда ты такой хороший и очаровательный, – пробормотал Курт, полностью смирившись.
Себастьян покосился на него. Соблазнительно улыбаясь, он наклонился вперед и произнёс:
- Ты считаешь, что я очаровательный?
Курт почувствовал, как жар пополз вверх по шеи к щекам, и что он покраснел.
- Заткнись, – огрызнулся он, зная, что это никудышный ответ.
Себастьян улыбнулся и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. Курт ощущал себя, словно он только что проиграл в какой-то безымянный войне.
- Хорошо. И так, давай всё проясним. Или хотя бы попытаемся, – «Три, два, один и… та самая ухмылка». Курт закатил глаза, – Мы согласились быть терпимыми к друг другу и сделать попытку вести себя хорошо. Ты перестаёшь быть немым эмо-боем, а я странным милым андроидом. Всё верно?
- Боже, я хочу тебя ударить, – пробормотал Курт.
Увидев блеск в глазах Себастьяна, он быстро добавил:
- Только скажи «забавно» и наше перемирие не продлиться ни на секунду.
Себастьян только усмехнулся, загудел в знак согласия и протянул руку. Курт посмотрел на неё.
О, черт возьми, нет. Он не будет пожимать руку врага (бывшего врага?).
Себастьян уставился на него с мольбой, пошевелив рукой.
Курт выпустил длинный вздох отчаяния.
Он чуть подался вперед, намериваясь дать Себастьяну обычное крепкое рукопожатие.
У Себастьяна, однако, была другая идея. Он схватил руку Курта и притянул его к себе.
- Расслабься, Курт, – промурлыкал он с его обычной ухмылкой на лице.
Курт не покраснел. Он, безусловно, не покраснел. Он только закатил глаза элегантным, пренебрежительным и насмешливым образом, подразумевая, что Себастьян раздражает его. Но он. Абсолютно. Не. Покраснел.
Пока Себастьян выглядел как кот, поймавший канарейку, Курта сдала донимать настойчивая мысль: «Боже, я только что подписал договор с дьяволом. Во что превратится моя жизнь?»
---------------------------------------------------------

Курт настолько расслабился после «Я-подружился-со-Себастьяном- долбанным сурикатом-Смайтом» инцидента, что позволил себе надеть пончо с радужными полосками на следующий день. Конечно, на пару со своими убийственно обтягивающими чёрными джинсами и ботинками до колена, но по-прежнему радужным пончо.
Курт замешкались перед магазином, не зная, чего ожидать, прежде чем принял решение послать всё к чёрту. Хаммелы – не трусы. Он выпрямил спину, поднял голову и уверенно вошёл внутрь.
Себастьян взглянул на него и сразу произнёс:
- Черт, ты что ослеп прошлой ночью? Потому что если нет, то другая возможная причина, почему на тебе этот кошмар, является повреждение мозга. Или ты пытаешься отпраздновать карнавал в Рио? Если да, то я могу сказать, что все их костюмы намного лучше того, что сейчас на тебе.
Курту никогда ещё так сильно не хотелось убить кого-нибудь с помощью взгляда, как в тот момент.
- Я вижу, ты снова стал собой.
Себастьян только сделал неопределенный жест руками и отвернулся с самым оскорбленным выражением на лице.
- По крайней мере, я все еще более сказочный, чем ты. – протянул Курт, на что Себастьян оглянулся, нахмурил брови и, закрыв глаза, застонал:
- Мои глаза, мои гребаные глаза.
Курт холодно и зло улыбнулся.
- Брюки цвета хаки и футболки-поло каждый день? Ты выглядишь, будто тебе сорок, а всё своё свободно время ты проводишь, играя в гольф. А волосы? К сожалению, они в бесконечное число раз хуже, чем это пончо, что я одел, так что представь себе страдания, которые я испытываю, просто смотря на них. Они вызывают у меня желание взять садовые ножницы. Ты вообще смотришь на себя в зеркало, прежде чем выйти из дома?
Выражение лица Себастьяна оказалось почти неохотно соглашающимся, а уголки его губ дрогнули. Курт поймал себя на попытке улыбнуться в ответ.
- Я выгляжу как джентльмен. В то время как ты выглядишь словно, какой-то ребенок разрисовывал тебя пальцами во все цвета радуги, а затем его вырвало. Это просто трагично. Себастьян протянул чашку кофе для Курта, все время ухмыляясь. Курт сделал глоток. Обезжиренное мокко, именно то, что ему нравилось.
Себастьян все еще выжидательно смотрел на него, подняв брови.
Курт сделал еще один глоток. Определенно нравилось.
------------------------------
Спустя два дня, Курт был первым, кто появился в магазине. Он убирал книги, оставленные на прилавке, когда пришёл Себастьян.
Себастьян поставил чашку кофе перед ним, прочищая горло, и Курт потянулся к ней, сделав глоток перед тем, как посмотреть вверх и... чуть не подавился своим обезжиренным мокко. Себастьян был одет в темные джинсы, светло-голубую футболку с V-образным вырезом и черную куртку с золотой отделкой по краям. У Курта отвисла челюсть.
Парень выглядел действительно красиво. В то время как обычные полосатые рубашки и футболки-поло смотрелись на нём заурядно и скучно, и определенно его старили, этот легкий новый образ подходил ему полностью. Джинсы подчеркивается его рост, а футболка и куртка четко показывали рельефы груди и мышцы, которые обычно были скрыты. Вместо того чтобы выглядеть долговязым и длинным, он выглядел более широким, красивым и очень, очень привлекательным.
Себастьян поднял бровь, весело и уверено улыбаясь.
Курт отвел взгляд. Сделав поспешный глоток кофе, он прокашлялся и сказал:
- Слава богу, ты последовал моему совету. Знаешь, это было очень тяжело для меня смотреть на ту ужасную одежду изо дня в день в течение почти двух недель. Я клянусь, ещё один раз и я бы разорвал её и сжёг вместе со всеми свитерами Рейчел.
Себастьян оперся локтями на край прилавка и наклонился. От него пахло без сомнения дорогим одеколоном, а также насыщенным, грубоватым и свежим запахом, казалось, самого парня.
Курт старался не застонать. Он не только хорошо выглядел, от него и умопомрачительно пахло. - Хм, я бы никогда не догадался, что ты так сильно хочешь увидеть меня без одежды. Но разрывая её, ты бы испортил себе маникюр, Курт. Он, кстати, не портится, когда расцарапываешь кому-нибудь лицо?
Узел в животе сразу исчез. Курт поборол желание приложить пару раз голову Себастьяна об прилавок.
Конечно, это был Себастьян Смайт. Парень, который утверждал, что нашел «Любовь Всей Жизни» на танцполе захудалого гей-бара, отношения с которой продлились всего лишь несколько часов. Парень, который провел большую часть своих предыдущих встреч с Куртом, пытаясь либо довести его до инфаркта, либо увести пар… бывшего парня.
Какая разница, если Себастьян выглядел поразительно, словно модель, сошедшая со страниц модного журнала? Конечно, парень был красив, Курт не был настолько ослеплен гордостью и неприязнью, чтобы отрицать это. Но это совсем не меняло его личность. Совсем.
Курт не мог поверить, что из всех людей, он почувствовал влечение именно к Себастьяну.
Очевидно, разрыв с Блейном слишком сильно подействовал на него и затуманил мозг, если Курт почувствовал хоть что-то к Себастьяну. Слава богу, что тот такой подонок.
- Не смеши меня. Я бы не стал прикасаться к тебе даже за десятифунтовый бриллиантовый полюс, и если бы Пэтти Люпон попросила меня об этом. В песне.
Себастьян наклонил голову и посмотрел на него.
Курт невозмутимо продолжил работать, чувствуя облегчение от того, что головокружение и ненадёжность ног пропали. Слова, произнесенные вслух, о том, что Себастьян не привлекает и не волнует его, каким-то образом помогли.
- И маникюр? Я бы с легкостью сделал себе новый, и определенно не колебался испортить его, если бы расцарапывал твоё лицо.
Курт провёл пальцем перед лицом Себастьяна, как он думал, в очень угрожающей и пугающей манере, прищурился и сжал рот в тонкую линию.
И это было полностью неожиданно, когда Себастьян посмотрел на него еще немного, а потом откинул голову и рассмеялся. Причём совершенно подлинным, а не его обычным злым или неискренним смехом. Курт немного смутился и нахмурился, от чего Себастьян засмеялся ещё громче.
- О, Боже. Ты ведь на самом деле невероятно очаровательный сумасшедший? – пробормотал Себастьян между вдохами.
- Я не сумасшедший! Я совершенно нормальный, как и все обычные люди. Это ты тот, кто вёдёт себя так, словно тебя уронили пару раз в детстве. Что действительно многое бы объяснило.
Курт замер, изучая красного и запыхавшегося от смеха Себастьяна, и в ужасе спросил:
- А может тебя действительно роняли?
Это только заставило Себастьян вернуться обратно в раскаты неконтролируемого смеха, задыхаясь такими фразами, как «Невероятно», «Ты сумасшедший, настолько очаровательный сумасшедший» и «О, Бог, мой гребаный Бог».
Курт злобно на него посмотрел.
- Я не очаровательный, – выплюнул он и прибавил взгляду ещё больше угрозы, - Я мужественный и красивый, и сказочный, но не очаровательный. Совсем. Не. Очаровательный.
К его разочарованию, Себастьян продолжал смеяться, и Курт чуть было не поддался соблазну выплеснуть всю чашку кофе тому в лицо.
К чёрту его удивительную внешность и его удивительно хорошую фигуру и то, как он удивительно привлекательно выглядит, когда так искренне смеётся и улыбается.
«Себастьян. Вот кто сумасшедший», с горечью подумал Курт и нахмурился еще больше.
Он не выплеснет свой кофе в лицо Себастьяна.
И никто не посмел бы его за это осудить. Это был слишком хороший кофе.
-------------------------------------------------
Курт был удивлен, насколько сильно улучшились их отношения с Себастьяном, после примирительного договора. И под «улучшились» имелось в виду, что он и Себастьян ссорились, спорили и оскорбляли друг друга всё время, но без какого-либо кровопролития. Курт все еще был поражен слышать от Себастьяна замечания и высказывания в добродушном и насмешливом тоне, а не заполненном реальной злостью или презрением.
Это было что-то вроде странной закономерности. Себастьян порой издевался над странным выбором одежды у Курта, а тот в свою очередь презрительно фыркал и оскорблял его в ответ, когда Себастьян был чересчур козлом или хвастался своими завоеваниями из гей-бара.
Курт заметил, что Себастьян ни разу не сказал ничего по-настоящему обидного, с тех пор того «катастрофического» дня. А также то, что из всех вещей им сказанных, не было ни слова о Блейне или очевидного отсутствия каких-либо романтических отношений в жизни Курта.
Курт не думал о том, что это могло означать, несмотря на то, что, возможно, всё же изменил свое мнение о Себастьяне, как о бессердечном и злом ублюдке.
Но между ними определенно не было дружбы. Ни в коем случае. Они просто… ладили, как это ни странно.
Себастьян всё еще оставался кретином.
Он всё ещё был кретином, пусть с сердцем и душой и, возможно, немного большим состраданием, чем считал Курт.
----------------------------------------------------
Он не должен был удивляться тому, что их странная закономерность была нарушена через месяц совместной работы. Проще говоря: они повели себя совсем нетипично для их вечных споров. К ужасу Курт (и развлечению Себастьяна, как Курт мог заметить по его невыносимой ухмылке, черт бы её побрал), они пришли к взаимному согласию.
Он, Курт Хаммел, имел что-то общее с Себастьяном Смайтом. Они согласились друг с другом.
Ах, даже самые сказочные и великие могут пасть.
Но очевидный ужас Курта только заставил Себастьяна вовсю рассмеяться.
И, каким-то непонятным образом, всё это привело к тому, что совместные ужины стали новой разновидностью их странной закономерности.
Курт клялся, что Договор Примирения – как он стал называть его – начал мутировать, и, вероятно, скоро будет переживать серьезную эволюцию, которая неизбежно приведет к какому-нибудь безумию с его стороны. Но об этом позже.
Все началось довольно просто. С книги.
Парни сидели напротив друг друга за столом, Курт читал книгу, а Себастьян подсчитывал деньги, которые они заработали в течение дня, делая заметки в бухгалтерской тетради. Магазин был всё ещё открыт, но на часах было уже полшестого вечера, а клиенты обычно не приходили после пяти. Тишина изредка прерывалась, шорохом переворачиваемой страницы, или бормотаниями Себастьяна, пока он что-то подсчитывал на калькуляторе.
Такие мирные и гармоничные моменты не были редкостью. На самом деле, это происходило всё чаще и чаще. Они уже не ссорились столько, сколько привыкли. И хотя они по-прежнему оскорбляли друг друга, но это больше походило на дружеские и безобидные подкалывания, которые совершались лишь потому, что они были Курт и Себастьян. Существовало, вероятно, какое-то неземное правило в этой вселенной, гласившее, что они просто обязаны спорить, а может, это уже было в их ДНК. Однако, как бы Курту не хотелось это признавать, ему было комфортно находиться с Себастьяном. Конечно, иногда у него появлялось желание ударить этого самодовольного придурка, но они вроде как привыкли друг к другу. Сейчас Себастьян чаще улыбался ему, а не ухмылялся, и Курт считал это добрым знаком, означающим, что тот не замышляет какой-нибудь хитрый и коварный план.
Себастьян положил ручку и закрыл тетрадь.
- Готово! – торжественно произнёс он.
Курт даже не потрудились ответить ему, слишком погруженный в книгу, которую читал. Себастьян чуть наклонился вперед,
- Какую книгу ты читаешь?
Курт перелистнул страницу.
- Длинноногий дядюшка.
Он ждал реакции Себастьяна. У них ни разу не было общего мнения о любой из прочитанных книг. Они не соглашались по поводу любой книги из любой серии. Когда Себастьян увидел, как Курт читал «Гордость и предубеждение», комментарии, которые тот высказал, могли бы обидеть любого поклонника. Когда Курт увидел, как Себастьян читал «Войну и мир», одного слога «Фу» было достаточно для Себастьяна, чтобы сузить глаза и угрожающе запустить всем толстым томом тому в голову. Когда Себастьян выяснил, что Курту нравится вся серия Сумерек, он не разговаривал с ним весь день, предпочитая бросать полные отвращение и разочарования взгляды, а также сделал странный жест, который был очень похож на рисунок креста в воздухе.
Единственный раз, когда их вкус в литературе совпал, была взаимная любовь к писательнице Энид Блайтон. Но даже тогда они целый день спорили, какая серия книг лучше. Курт обожал "Пять юных сыщиков и верный пёс", а Себастьян был предан "Великолепной пятерке". Количество ненормативной лексики и оскорблений в тот день было поистине велико, и они отпугнули не одного, а целых четырех клиентов, которым довелось попасть в разгар их войны (колкости летали по магазину, словно стрелы, и были остры как ножи).
Хотя, с положительной стороны, бедная женщина приобрела целый набор обеих серий книг после того как, совершив огромную ошибку, спросила идеальную книжку для своего двенадцатилетнего племянника. Себастьян и Курт, налетели на неё, будто стервятники.
Сказать, что он и Себастьян не сходятся во мнениях о книгах, было бы преуменьшением в огромных масштабах.
Курт уже стал мысленно готовить лекцию о том, насколько блестящ "Длинноногий дядюшка", и как велика его мораль и значение. Как он любит, как пишет автор, и саму историю, и каждого персонажа в отдельности. Он готовился бороться изо всех сил, чтобы убедить Себастьяна, что никакая ненависть с его стороны не убедить Курта, что это не потрясающая книга.
Курт успел привыкнуть к этому, в конце концов, разногласия с Себастьяном – обычный случай. Он полностью приготовился к спору, поэтому порядком растерялся, когда глаза Себастьян загорелись, и тот сказал:
- Оу, я знаю эту книгу! Она гениальна. Я даже не могу вспомнить, сколько раз её перечитывал. Кстати, меня удивляет, что кто-то на подобии тебя читает её. Это делает тебя более образованным, чем я думал.
Типичный Себастьян. Только он находит способ оскорбить Курта, даже если пытается быть вежливым.
Но на этот раз, оскорбление осталось проигнорированным. Курт подумал, что он, должно быть, стал на мгновение очень похож на золотую рыбку, молча закрывая и открывая рот.
Себастьян насмешливо поднял брови.
- Перестань делать этот шокированный вид. Или ты просто в первый раз читаешь эту книгу? Тогда я могу заверить тебя, что она совершенно прекрасна, а если тебе не понравится, то с тобой точно что-то не так.
- Нет! – выпалил Курт. – Я люблю эту книгу! Я читал ее столько раз, что уже сбился со счета
Себастьян улыбнулся.
- Мне она тоже нравится. Это одна из первых книг, которые я читал, когда был помладше. У меня лежит копия дома. Я люблю перечитывать ее каждый раз, когда, кажется, ничто не может поднять мне настроение.
Курт улыбнулся в ответ.
- Я знаю! Я делаю то же самое. Чтение о том, как растет Джуди и набирается опыта, делает меня счастливым, и, хотя я знаю, что некоторые люди ненавидят его, он понравился мне с первого раза.
Себастьян продолжал смотреть на него, изгибая губы в усмешке, но что-то в его глазах было мягким и понимающим. И Курт ощутил дух товарищество, что случалось всякий раз, когда он встречал тех, кому нравится то же, что и ему.
- О, еще кое-что о Джервисе. Честно говоря, было время, когда я действительно хотел, чтобы Джуди был с Джимми вместо него, он такой хороший парень, и он по-настоящему любит Джуди. У Джервиса есть другая, темная сторона, и он иногда бывает таким придурком, хотя я могу понять, почему Джуди любит его.
Себастьян притворно возмутился:
- Джуди должен быть с Джервисом, как ты смеешь!
Курт закатил глаза.
- Я знаю. Как я уже сказал, это были всего лишь мысли. И кто же не любит хэппи-энды, верно? Думаю, что это было бы просто ужасно, если бы Джуди не остался с Джервисом, в конце концов.
Себастьян кивнул. Курт кивнул в ответ. Они смотрели друг на друга, улыбаясь.
Затем глаза Курта расширились, и отвисла челюсть, полный ужас и шок появились на его лице.
-А мы... мы только что согласились в чем-то?
- Да. Да, я думаю, именно так. – весело ответил Себастьян.
Курт мигнул.
- Мы договорились. У нас было понимание. Мы оба любим "Длинноногого Дядюшку". – произнес он.
Уголки глаз Себастьяна были немного подняты, губы плотно сжаты, он выглядел так, будто старался не засмеяться.
- О мой бог. Мы действительно в чем-то согласились.
Курт должно быть, выглядел совсем уж странно, потому что Себастьян просто не удержался и рассмеялся глубоким грудным смехом, задыхаясь и все время недоверчиво поглядывая на Курта , как будто он не мог поверить, насколько тот может быть невероятно забавным.
В этом смехе не было и намека на обычную ухмылку Себастьяна, что заставило Курта, возмутится (и все еще чуть-чуть шокироваться), так что он действовал по чистому рефлексу.
Курт запустил книгой в Себастьяна.
-----------------------------------------------------------
- Ауч!
- Не шевелись! Тебе что шесть лет?
- Это тебе шесть лет! Кто, черт возьми, бросается книгами в таких красавцев, как я?
- Я бы запустил еще одну прямо сейчас. Сколько еще раз я должен это сказать, мне очень жаль, ладно? Это был рефлекс.
Себастьян усмехнулся.
- Рефлекс? Это то, чему учат в общественных школах? Неожиданно бросаться книгами в ничего не подозревающих людей?
- Заткнись. Ты смеялся надо мной. Это раздражало. – пробормотал Курт.
- Я не виноват, видел бы ты своё выражение лица. Но по-прежнему... книга? Тебе повезло, что она не попала острым концом. Это было бы намного больнее.
Курт проворчал что-то невнятное. Себастьян подозревал, что это не было чем-то хорошим.
- Ты испортил такой момент.
Курт практически закричал:
- Не было никакого момента!
- А вот и был, я думал, что мы наконец-то пришли к взаимному соглашению. Я думал, что это было по-дружекски. Не в стилее гей-барского «я-хочу-затусить-с-тобой», скорее, как «хэй-нам-ведь-действительно-нравятся-одни-и-те-же-вещи-это-круто».
Курт сильнее приложил пакет со льдом.
- Пожалуйста, заткнись, Себастьян. Ты, кажется, начал говорить более идиотские вещи, чем обычно.
Неловкое молчание.
- Это действительно больно, знаешь ли. – пробормотал Себастьян, не глядя на Курта. Его плечи упали, и он выглядел подавленным. Курт даже не знал, говорил тот о шишке на голове или о чем-то другом.
Пауза.
- Мне очень жаль. Я не должен был этого делать. – прошептал Курт, убирая лед и взяв платок, чтобы вытереть капли влаги с волос и лба Себастьяна.
- Не собираешься ударить меня в спину, когда отвернусь? Я считал, у нас всё в порядке, Курт.
- Так и есть, всё в порядке. Я не знаю, что на меня нашло. Извини.
Себастьян схватил Курта за руку, когда тот собирался отойти.
- Ты мог бы сделать кое-что для меня.
Курт закатил глаза.
-В последний раз повторяю, я не пойду с тобой в потрепанный гей-бар, чтобы учиться «настоящей жизни», Себастьян. И, нет, я не дам тебе сжечь все мои длинные свитера.
Себастьян пожал плечами.
- Это не совсем то, что я имел в виду. А те свитера могут остаться, ты выглядишь в них очень хорошо. По-гейски очаровательно.
- Ты не так отзывался о них в последний раз. Ты упоминал что-то о том, что я похож на девушку и внебрачного ребенка...
Себастьян нетерпеливо прервал его.
- Поужинай со мной.
- Что? Книга повредила тебе мозг?
- Я серьезно. Поужинай со мной. Родители уплыли в очередной Карибский круиз, и я застрял один на целую неделю. – сказал Себастьян.
И он выглядел так чертовски серьезно и немного уязвимо в этом его темно-синем свитере, пакетиком льда возле головы, и взъерошенными волосами, что Курт не мог не сказать да.
-------------------------------------------------------------
Если бы кто-нибудь сказал Курту всего четыре месяца назад, что произойдут эти несколько вещей, он бы с удовольствием послушал.
Он разобьёт свое сердце вдребезги, когда расстанется с Блейном.
Он будет избегать всех своих близких друзей и скрываться в Westerville.
Он будет проводить почти все свое время с Себастьяном Смитом.
И он будет хорошо проводить это время с Себастьяном, и совсем не разговаривать с Блейном.
Он съест много завтраков, обедов и ужинов с Себастьяном Смитом.
Да, он бы послушал, и еще долго смеялся над всей их абсурдностью. Затем он точно бы усомнился в умственных способностях этого человека, если бы, конечно, сначала не убил его.
Но никто ничего ему не сказал.
Поэтому Курт вздохнул, на секунду задумался над тем, во что превратилась его жизнь, и приступил к руганию Себастьяна, за то, что он положил свои грязные ноги на журнальный столик тети Меридл.
Когда они сидели рядом на пушистом ковер, если свой ужин и смотрели трилогию Властелина колец (была очередь Себастьяна выбирать фильм), разделяя большую миску картофельного пюре, размещенную между ними, Курт почувствовала, что-то очень похожее на счастье.
И, как все вещи, связанные с Себастьяном в последнее время его жизни, Курт мудро решил это чувство не анализировать.


2 часть